С созданием посадочных мест я немного застопорилась. Зазиль у нас занимался кадровым вопросом, но Ияд был свободен. С ним мы и подбирали форму диванов. Попутно пришлось переделывать ярусы под их форму. Первый же полукруглый диван на четырёх человек занял слишком много места по глубине. Маги дружно раскритиковали форму. Но я настояла на своём, нарисовав от руки шахматный порядок диванов по рядам.
Получалось, что если в первом ярусе перед сценой поставить четыре дивана, то во втором их будет уже пять, в третьем — шесть, и так далее в шахматном порядке. Всего пять рядов. За счёт такого веера получалось много подсобных помещений. Для театра с его реквизитом это только плюс, а не минус.
Проверить Залиля я вырвалась уже после обеда. Причём до храма шла пешком. А всего-то сделала восемнадцать копий дивана, созданного магом-бытовиком. Но потратила столько сил, что не рискнула открывать портал и побрела по дороге, попутно отметив, что тротуар мы не облагородили, а повозки по нашему тракту уже вовсю ездят.
За время моего отсутствия актёры устроили кипучую деятельность. Залиль их не только убедил работать в театре, но и познакомил со сценарием спектакля для взрослых. Онни и Элиас на самокатах умчались куда-то в город зазывать своих знакомых. К тому моменту, как я пришла, пришло уже несколько артистов, и одни даже были накормлены нашим храмовым служащим.
— Театр строится. Но начать репетировать мы уже можем, — обрадовалась я наличию людей искусства.
Оценить их данные я могла на практике, поэтому и поставила репетицию на первое место, попутно назначив Залиля режиссером. Кандидатов всё равно нет. А раз уж он начал знакомить со сценарием, пусть и продолжает.
Чем мне сразу понравилась эта творческая братия (в количестве одиннадцати человек), так это тем, что никто из них не крикнул: «Так не делается, так не принято!» Слушали меня как посланницу богини, в храме которой мы и расположились. Марсад Унид, кстати, не возражал против «оккупации» храма. Ещё и посоветовал мне, когда я честно призналась, что не знаю, какой спектакль — взрослый или детский — ставить первым, и предложил начать сразу с серьёзной постановки.
Залиль начал составлять список на роли. Онни хоть и было восемнадцать лет, но выглядела она моложе. Её и утвердили на роль Джульетты. Может, кому-то это имя и показалось немного экзотичным, но возражать особо не стали. К тому же я только у двух главных персонажей оставила прежние имена. Остальные адаптировала под местных. Да и не помнила я толком шекспировских персонажей. В сценарии вообще была полная отсебятина и смесь того, что вспоминалось по фильмам.
Элиас от роли Ромео отказался, сказав, что не сумеет сыграть нужную страсть по отношению к сестре. Они, оказывается, с Онни родственники. Роль главного героя досталась симпатичному парнишке с фигурой воздушного гимнаста по имени Лан. Он поразил меня своей гибкостью и всякими гимнастическими трюками. По сценарию вроде такое и не требовалось, но очень захотелось вставить в сюжет какой-то эффектный трюк. Велела самим артистам придумать что-то впечатляющее. Вроде как влюбленный Ромео карабкается к окну любимой, но в него летит горшок с цветком, и парень не срывается вниз, а изящно кувыркается, красиво приземляясь.
Дани, не найдя меня вечером ни в особняке, ни в ресторане, ни на стройке, забрёл в храм и застал шумное обсуждение распределения дальнейших ролей.
— О! Дани! — обрадовалась я, увидев его. — Это мой муж, сейчас он нам поможет!
И мы загрузили Дани своими проблемами.
— Нам нужны не просто личины, а с костюмами, — просвещал мужа Залиль. — Иначе не хватит времени на перевоплощение.
За что люблю мужа, так за его покладистость и азартность. Дани как только понял, что от него хотят, потребовал список и пожелания, заверив, что изготовит личины сразу с иллюзией одежды, но ему нужно определиться с количеством.
— Герои должны быть очень красивыми, чтобы вызвать искреннее сочувствие, — вклинился в обсуждение наш храмовник.
— Будут, — пообещал Дани.
— Вы сумеете быстро изготовить личины? — с сомнением задал вопрос Элиас.
— А вам когда нужно? — уточнил муж. — Мне кажется, что театр ещё не готов.
— Не только театр, мы и спектакль не начинали репетировать, — обвела я взглядом актёров. — Встречаемся завтра…
— Нужно другое место, — деликатно заметил Марсад Унид. — И можно, наверное, выдать небольшой аванс.
Совету я последовала. По две серебряные монеты каждому выделила. И обозначила местом для репетиций бальный зал нашего особняка. Тут же спохватилась и уточнила, а есть ли где ночевать народу. Мы можем временно разместить актеров. Потом-то место для них будет в пристрое к театру, где запланировано общежитие для труппы.
В эту ночь Дани снова не ложился спать — готовил заготовки для личин. Вообще-то эти личины считались сложной техникой и не совсем законной, но муж же у меня умница и талант. Что-то он знал, видел и на основе этого создал свой амулет, накладывающий, кроме личины, иллюзию одежды. Вблизи иллюзорность становилась заметной, но для показа со сцены вполне годилась.
От идеи подавать десерты или закуски я также не хотела отказываться. Перед началом спектакля, особенно для детей, будут те же мультяшные сценки на скатерти. Возможно, позже начнём кормить полноценным обедом, пока же хватит десертов и безалкогольных напитков в виде газировки. В антракте зрители смогут купить в буфете что-то на выбор из напитков и еды. В любом случае требовалось много амулетов, транслирующих на стол иллюзию. Да и для спектакля потребуются, помимо настоящих декораций, иллюзорные. А ещё свет и музыка!
— Не торопись, — предупредила я Дани, когда поняла, что театр дело не быстрое. — Ладно актеры, там другого персонала много понадобится.
В целом эпопея с театром, несмотря на мою активность, растянулась на месяц. Я поняла, что спешить в этом деле не стоит, иначе мы с Дани разорвёмся. Популярность ресторана не уменьшалась, а ещё больше увеличивалась. В салоне раскупали амулеты чуть ли не быстрее, чем Дани их создавал. Пришлось ставить ограничения по времени и установив два дня выходных. Салон теперь работал до обеда. На увещевания людей в очереди продавцы не велись и закрывали двери в условленное время. Они и жесту такому выразительному научились, демонстративно постукивая по ручным часам. Дани довёл до ума земные часы, соотнеся их с местным временем и добавив интересную секундную стрелку.
Часы полноценным амулетом не являлись и привлекали внимание совсем другим качеством, мигом став статусной вещью. Мне пришлось активно помогать мужу, создавая копии мужских и женских вариантов с различными браслетами и дизайном. По этой причине полноценно заниматься театром и актёрами я не успевала. Но Зазиль с ролью режиссёра неплохо справлялся. Я его научила знаменитому возгласу: «Не верю!», и он как мог добивался реалистичности игры труппы.
Актёры же были поражены тем, как меняется настроение сыгранной сцены благодаря музыке и правильно подобранному свету. Личины были готовы для двух главных героев, но это не останавливало репетиции. Онни вышла такой милой красоткой, что Зазиль с трудом отбирал у неё амулет после репетиций. Девушка готова была носить эту личину постоянно, и только мои замечания по поводу того, что спектакль должен стать сюрпризом и не нужно никому знать о нём, останавливали Онни.
Не скажу, что всё остальное в спектакле проходило гладко. Я же не специалист в этом деле. Написала сценарий как могла, а многие диалоги со сцены звучали дебильно. Переписывалось это, как говорится, «по ходу пьесы». Повезло, что сами актёры начинали исправлять фразы, когда чувствовали, что предложенный по сценарию текст не совсем подходит. Эти творческие личности вообще привыкли импровизировать, выступая на площадях перед публикой и ориентируясь на настроение толпы.
По этой же причине они немного волновались, не зная, как понравится пьеса, примут ли её. Пресловутое «так не принято» вызывало законные опасения. Здесь не было театров, где актеры выступали бы постоянно, не было спектаклей на такие серьезные темы, как любовь и трагедия. Да и выступления на улице обычно длились минут пятнадцать с большим перерывом. У нас же действие было в трех актах, каждый примерно по сорок пять минут. Это большая нагрузка на актёров, которые даже не заменялись, а всего лишь скидывали одну личину и набрасывали другую. Но и зрителям отсидеть, пусть и с антрактом, два часа может оказаться утомительным.